Лунный перелет - Страница 3

К оглавлению

3

Еще более необычайные явления наступают внутри звездолета, как только горение заряда прекращается и небесный корабль начинает двигаться, как свободно брошенное тело. Вещи внутри звездолета и сам звездолет движутся при этом с одинаковой быстротой, не отставая и не опережая друг друга. Поэтому они не давят друг на друга, иными словами — вещи в звездолете становятся словно невесомыми. Отсутствие веса в течение большей части перелета — пожалуй, самое любопытное и необычайное ощущение из всего, что доведется пережить будущему звездоплавателю. Состояние невесомости само по себе безвредно, но чтобы жить в такой обстановке, придется отказаться от многих глубоко укоренившихся привычек и приобрести новые.

Прочие особенности научной и технической стороны лунного перелета разъяснены в романе с достаточной ясностью (немногие обмолвки автора частью исправлены, частью оговорены при редактировании перевода). Прочтя роман, читатель окажется, до известной степени в курсе современной постановки проблемы звездоплавания.

Заслуживает быть отмеченным необычайный успех, выпавший на долю этого произведения. Роман, впервые появившейся в середине 1928 года, успел выдержать на родине ряд повторных изданий (предлагаемый перевод выполнен с 7-го издания) и переведен на шесть иностранных языков: французский, голландский, датский, норвежский финский, венгерский.

Несколько слов о личности молодого автора. Отто Вилли Гайль родился в 1896 г. Проделав военную кампанию 1914–1918 в качестве артиллерийского офицера германской службы, он по окончанию войны изучал математику и электротехнику, но не мог найти своим знаниям непосредственного профессионального применения. Испытывая крайнюю нужду, буквально голодая, он в 1924 г. написал свой первый роман «Выстрел во вселенную», сразу получивший широкую известность. Дальнейшими произведениями были: «Камень с Луны», «На ракете во вселенную» (популярно-научная книга) и, наконец, этот роман, который сейчас лежит перед читателем.

Я.Перельман

Глава 1
Двенадцать часов семь минут

Двухместный автомобиль Томми Бигхеда медленно катил по дороге в Детройт.

Одинокий путник, позевывая, откинулся на мягкую спинку закрытой машины. Одной рукой он держался за руль, в другой была толстая сигара, которой он то и дело затягивался, выпуская клубы дыма. Томми Бигхед не замечал, до чего душно стало в его тесной закрытой машине.

Вообще говоря, Томми не привык передвигаться со скоростью 20 километров в час. Наоборот, восемь цилиндров его Форда обычно развивали максимальную скорость. Недаром Бигхед считался самым ловким репортером «Вечерней почты Мичигана».

Едва в каком-нибудь, даже самом захолустном городка штата Мичиган, случалось какое-либо происшествие, тотчас же оказывался там Томми Бигхед со своим неизменным: «В чем дело?» А спустя какой-нибудь час после происшествия на всех углах Мичигана красовались уже его отчеты о случившемся. Он готов был с кем угодно итти в пари, что его никто не опередит, но редко находились охотники вступать с ним в спор: все знали, что ловкий Томми не хвастает зря.

Теперь он не без причины так безжалостно тратил свое драгоценное время. Он присутствовал сейчас на лодочных гонках и так часто повторял свое неизменное «в чем дело», что в горле у него пересохло — приходилось неоднократно смачивать его ледяным лимонадом из бара. Этот холодный лимонад почему-то имел вкус коньяка, и в итоге голова Томми стала такой тяжелой, словно он надел на нее водолазный шлем. А Томми прекрасно знал, что после изрядной порции «лимонада», когда голова отягощена «водолазным шлемом», лучше ехать как можно медленнее.

Мотор шумел легко и однотонно, точно оса. Томми чувствовал себя усталым, до того усталым, что готов был даже соснуть. Машина замедляла ход и, описывая неуверенные кривые, катилась по бесконечному, залитому солнцем шоссе.

Тихий звук неожиданно нарушил полудремотное состояние Томми. Он вскочил и не без испуга заметил, что какой-то незнакомец, — крупная фигура в кожаном костюме, — стоял на подножке машины и энергично стучал в окошко.

Томми быстро пришел в себя.

«Этот человек не похож на грабителя», — подумал он, и так проворно пустил в ход тормоз, что машина со скрипом и шумом отскочила назад. В тот же момент Томми приоткрыл дверцу.

— Что это значит? — крикнул он далеко недружелюбно.

Незнакомец соскочил с подножки и, вежливо поклонившись, произнес:

— Простите за беспокойство, сэр. Я желал бы только знать, — который час?..

— Что? Из-за такого пустяка вы остановили меня на полном ходу! — возмутился Томми. — Как могли вы позволить себе нечто подобное? Это возмутительно! — негодовал Томми.

— Вряд ли можно говорить о полном ходе, — спокойно возразил незнакомец. — Во всякое случае, вы должны быть мне благодарны за то, что я вас разбудил: вы легко могли очутиться в канаве.

— Гм, — пробормотал Томми, и на лице его показалась чуть более дружественная улыбка. — Вы правы, сэр; я вам очень благодарен. Скажите, чем могу быть полезен? Не угодно ли вам поехать со мной?

— Нет, я в Детройт не собираюсь. Я хочу только знать, который час.

«Чудак». — подумал Томми, вынимая часы.

— Теперь ровно 12 часов семь минут.

— 12 часов семь минут, — повторил незнакомец. — Весьма признателен. Ваши часы точны?

— Разве можно себе представить Томми Бигхеда с неверными часами!

— Очень рад познакомиться, мистер Биг…

— Бигхед, сэр, — сказал немного обидевшись Томми. — Неужели вам незнакомо имя лучшего репортера во всем Мичигане?

3